Сколько людей погибло в 1 мировой. Численный состав и потери российских вооруженных сил в первую мировую войну. Умерло от ран

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Некоторые общие данные и оценки последствий войны

Австро-Венгрия

Великобритания

В течение 1915 года немецкие подводные лодки потопили 227 британских кораблей (885 721 валовая тонна). Пояс британских кладбищ, проходивший от Северного моря до Соммы и далее, представляет собой идеализированный мемориал всем тем, чья смерть в полях сражений Великой войны ничем не отмечена. Тела свыше 500 тысяч британских солдат так и никогда и не были обнаружены, а если и были найдены, идентифицировать их было невозможно. Английская экономика понесла самые большие убытки в первую мировую войну - 24,1 миллиардов долларов или более 34 % к народному богатству.

Историк Волков привёл данные, что доля мобилизованных в Великобритании к общему числу мужчин в возрасте 15-49 лет составила 50 %, при этом на каждую тысячу мобилизованных пришлось 122 убитых и умерших, соответственно на каждую тысячу мужчин в возрасте 15-49 лет Великобритания потеряла 61 человека, а потери в пересчёте на каждую тысячу жителей Великобритании составили 16 человек .

Германия

С 1870 по 1899 год в Германии родилось 16 000 000 мальчиков; почти все они служили в армии и около 13 % были убиты. Наибольшие потери понесла немецкая молодёжь 1892-1895 годов рождения. Многие тысячи немцев пришли домой инвалидами: 44 657 немцев на войне потеряли ногу, 20 877 человек - руку, 1264 человека потеряли обе ноги, 136 человек - обе руки. 2547 немцев лишились на войне зрения. К концу 1916 года погибло уже свыше миллиона солдат - 241 000 в 1914 году, 434 000 в 1915 году, 340 000 в 1916-м. Были оккупированы Бельгия, северная Франция, русская Польша, Сербия и Румыния, но в ноябре 1916 года Центральные державы обратились к Антанте с предложением о мире, которое было отклонено. Женская смертность, например, в 1916 году возросла на 11,5 %, а в 1917 году - на 30,4 % по сравнению с довоенными показателями, и главной причиной тому были болезни, вызванные недоеданием. Немецкая экономика понесла более 20 % убытков.

Историк Волков привёл данные, что доля мобилизованных Германии к общему числу мужчин в возрасте 15-49 лет составила 81 %, при этом на каждую тысячу мобилизованных пришлось 154 убитых и умерших, соответственно на каждую тысячу мужчин в возрасте 15-49 лет Германия потеряла 125 человек, а потери в пересчёте на каждую тысячу жителей Германии составили 31 человека .

Румыния

Румыния потеряла почти 7 % всего своего населения. С начала мировой войны правительство Румынии заняло позицию «вооружённого выжидания». В политических и военных кругах воюющих стран господствовало мнение, что вступление в войну малых государств сможет существенно изменить ход событий. Поэтому Антанта на протяжении долгого времени пыталась перетянуть Румынию на свою сторону.Вступление Румынии в августе 1916 в войну на стороне России и Антанты не усилило, а, наоборот, ослабило антигерманскую коалицию. Хотя численность румынской армии достигала 650 тысяч, эта цифра едва ли отражала реальную боеспособность. Состояние инфраструктуры было крайне низким, и треть армии была вынуждена нести службу в тылу, чтобы обеспечить хоть какое-то снабжение боевых частей. Таким образом, Румыния смогла направить на фронт всего 23 дивизии. Румынская армия проявила себя как крайне слабая союзница, что вынудило Россию направить значительные силы ей на помощь. Несмотря на это, австро-германским войскам удалось уже к концу 1916 года оккупировать бо́льшую часть румынской территории и овладеть столицей Румынии - Бухарестом. Перед лицом катастрофы генерал Алексеев направил подкрепления, чтобы помешать наступлению Макензена на юго-запад России. И к лету 1917 года румынская армия была уже значительно лучше обучена и оснащена, чем в 1916 году, к чему добавилась решимость в войсках не упустить «последний шанс» для сохранения румынской государственности. Наступление австро-германских войск под командованием Макензена удалось остановить в битве при Мэрэшешти. Считается, что проявленный там героизм румынских солдат фактически спас Румынию от вывода из войны, тем более что русские части в этих военных действиях были довольно пассивны из-за всё усиливавшегося разложения русской армии. К 8 сентября фронт окончательно стабилизировался, и это были последние активные боевые действия на Восточном фронте в 1917 году.

После Октябрьской революции Россия вышла из войны, 24 апреля (7 мая) 1918 года и Румыния оказалась окружена со всех сторон войсками Центральных держав. Поэтому в конце года правительство Румынии пошло на заключение перемирия (подписано в Фокшанах 26 ноября/9 декабря 1917 года). А после Брестского мира ситуация для Румынии осложнилась настолько, что она вынуждена начать переговоры о сепаратном мире, который и был заключён 24 апреля/7 мая 1918 года (Бухарестский мирный договор).

В самом конце 1918 года Румыния при развале Германской империи и Австро-Венгрии вновь вступила в войну, обеспечив себе таким образом в Версальском договоре большие территориальные выгоды. Однако сами военные действия были для Румынии катастрофическими.

Россия

Ниже приводятся данные потерь Русской армии в Первой мировой войне по различным источникам (данные Главного управления Генерального штаба Русской армии от 3 октября 1917 года ; данные ЦСУ СССР 1925 года ; расчёты Н. Н. Головина, опубликованные в 1939 году ).

По данным западных источников, к моменту выхода из войны общие потери Русской императорской армии составили 1,7 миллиона убитыми и умершими от ран; 4,95 миллиона ранеными и 2,5 миллиона военнопленными

Историк Волков привёл данные, что доля мобилизованных в России к общему числу мужчин в возрасте 15-49 лет составила 39 %, при этом на каждую тысячу мобилизованных пришлось 115 убитых и умерших, соответственно на каждую тысячу мужчин в возрасте 15-49 лет Россия потеряла 45 человек, а потери в пересчёте на каждую тысячу жителей России составили 11 человек .

Хотя и относительные потери, и экономические и внутренние проблемы других воюющих стран были тяжелее, чем в России , Россия после 1917 года понесла огромные убытки, которые не были компенсированы в конце войны (хотя человеческие потери, в любом случае, компенсировать было невозможно), поскольку Россия, хотя и воевала три года на стороне выигравшей в итоге войну Антанты, но в начале 1918 года большевистское правительство подписало сепаратный мир на условиях Центральных держав. В частности, согласно мирному договору, Россия должна была выплачивать Германии репарации. После поражения Германии в войне на отторгнутых от России территориях были образованы независимые государства при поддержке Антанты.

Сербия

Наиболее катастрофическими потери Первой мировой войны были для Сербии. Сербская армия в течение года, несмотря на острый дефицит обмундирования и боеприпасов, сдерживала превосходящие австрийские войска, не давая им занять территорию страны. После вступления в войну Болгарии судьба Сербии оказалась решенной - её территория была оккупирована, а остатки сербской армии отступили в Грецию. В результате массового голода, эпидемий и репрессий со стороны оккупационных властей погибли более 467 тысяч сербов (10 % всего населения). Сербская армия потеряла убитыми почти четверть всех мобилизованных и сократилась за четыре года войны с 400 до 100 тысяч человек. Всего Сербия за четыре года потеряла шестую часть населения, война оставила в стране более 100 тысяч инвалидов и 500 тысяч детей-сирот. Последствия той демографической катастрофы ощущаются до сих пор.

Франция

Потери Франции составили 306 000 убитых в 1914 году, 334 000 в 1915-м, 217 000 в 1916-м, 121 000 в 1917 году, в целом почти 1 млн погибших среди 19 млн мужского населения Франции. Французская пехота лишилась 22 % своего боевого состава. Наибольшие потери - около 30 % - понесла самая молодая возрастная группа солдат 18-25 лет. Многие из погибших не успели жениться, и немалое число молодых француженок потеряло шанс выйти замуж. Не в лучшем положении оказались и 630 000 вдов. В 1921 году во Франции на каждых 9 мужчин 20-39 лет приходилось 11 женщин. 2 800 000 французов получили ранения, из них 800 000 тяжёлые. Многие из получивших увечья, вернувшись с фронта, предпочли поселиться в домах инвалидов или в специально возведенных поселках. Экономика Франции понесла серьёзные убытки 11,2 млрд долларов (более 19 % к народному богатству). Историк Волков привёл данные, что доля мобилизованных Франции к общему числу мужчин в возрасте 15-49 лет составила 79 %, при этом на каждую тысячу мобилизованных пришлось 168 убитых и умерших, соответственно на каждую тысячу мужчин в возрасте 15-49 лет Франция потеряла 133 человека, а потери в пересчёте на каждую тысячу жителей Франции составили 34 человека .

Данные по населению, призыву и потерям

Воюющие страны	Население (на 1914 год)	Мобилизовано солдат	Погибло солдат (все причины)	Ранено солдат	Пленные солдаты	Потери мирных жителей
Российская империя	175 137 800	15 378 000	1 670 000	3 749 000	3 342 900	1 070 000
Франция	39 601 509	6 800 000	1 293 464	2 800 000	506 000	160 000
Великобритания	46 037 900	4 970 902	702 410	1 662 625	170 389	3 000
Италия	35 597 800	5 903 140	462 391	953 886	569 000	80 000
Греция	5 463 000	353 000	26 620	21 000	16 000	15 000
США	99 111 000	4 734 991	116 708	204 002	4 500	757
Бельгия	7 638 800	500 000	58 637	78 624	46 686	10 000
Румыния	7 560 000	1 234 000	219 800	200 000	240 000	270 000
Сербия	4 428 600	707 343	127 535	133 148	152 958	340 000
Португалия	6 069 900	53 000	7 222	13 751	12 318	923
Британская Индия	321 800 000	1 440 437	64 449	128 000	11 264	6 000 000
Япония	52 312 100	30 000	415	907	3
Канада	7 692 800	628 964	56 639	149 732	3 729	3 830
Австралия	4 921 800	412 953	59 330	152 171	4 084	6 300
Новая Зеландия	1 149 200	128 525	16 711	41 317	498
Ньюфаундленд	250 000	11 922	1 204	2 314	150
Южно-Африканский Союз	6 465 000	136 070	7 121	12 029	1 538
Китайская Республика	441 958 000	175 000	10 000			500
Черногория	440 000	60 000	13 325	10 000	8 000	20 000
Африканские колонии Франции	52 700 000	1 394 500	115 000	266 000	51 000
Карибы		21 000	1 000	3 000
ВСЕГО АНТАНТА	1 315 140 409	45 073 747	5 614 350	10 581 506	5 141 017	7 980 310
Германская империя	67 790 000	13 251 000	2 036 897	4 216 058	993 109	135 000
Австро-Венгрия	52 749 900	9 000 000	1 496 200	2 600 000	2 220 000	420 000
Болгария	4 535 000	685 000	88 224	155 023	24 619	105 000
Османская империя	21 373 900	2 998 321	804 000	763 753	145 104	2 800 000
Африканские колонии Германии	12 300 000		14 000	31 085
ВСЕГО ТРОЙСТВЕННЫЙ СОЮЗ	158 748 800	25 934 321	4 452 321	7 765 919	3 428 832	3 460 000
Всего	1 473 889 209	71 008 068	10 066 671	18 347 425	8 569 849	11 440 310

Точное количество потерь военнослужащих определить затруднительно, поскольку в ходе войны стороны нередко использовали коллективные захоронения (в виде братских могил), в том числе массовые, часть захоронений была уничтожена в ходе боевых действий.

Напишите отзыв о статье "Потери в Первой мировой войне"

Примечания

1. Волков С. В. (рус.) . Статья . Сайт историка С. В. Волкова (2004). Проверено 16 апреля 2012. .
2. опубликованы: «Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1920гг.» (Изд. Народным комиссариатом здравоохранения.) Вып. I. Стр. 158, 159.
3. Россия в мировой войне 1914–1918 гг. (в цифрах). М.: ЦСУ СССР, военно-статистический отдел, 1925
4. Головин Н. Н.
5. из них тяжело раненых и уволенных со службы 348 508
6. 643 614 вместе с умершими от ран (17 174)
7. вместе с контуженными и отравленными при газовых атаках
8. При расчёте убитых Н. Н. Головин исходил из максимально возможного вычисленного им числа раненых (4 200 000), предполагая, что соотношение числа убитых и числа раненых в русской армии было таким же, как во Франции и в Германии (примерно 1:3.23), и что в Русской армии число умерших от ран было больше, чем во Франции или Германии - хотя на этот счёт он сам даёт и противоположную статистику
9. 4 200 000 раненых, из которых умерло 350 000 - умершие от ран отнесены Н. Головиным в число погибших (1 300 000). Необходимо отметить, что у Н. Н. Головина 4 200 000 раненых - это также расчётное число
10. Armed forces mobilized and casualties in World War I // The New Encyclopedia Britannica. 15th edition. Macropaedia. Vol.29. Chicago, 1994. p. 987
11. Всемирная история (Издание в 24 томах. Т. 19. Первая мировая война) / А. Н. Бадак, И. Е. Войнич, Н. М. Волчек и др. М.: Аст, Минск: Харвест, Литература 1997-2001
12. БСЭ М.: Советская энциклопедия. 1969-1978 (статья «Ирландское восстание 1916»).
13. Стоит также помнить, что в г. вспыхнула пандемия испанского гриппа, которая унесла жизни десятки миллионов людей. В статье не указана численность умерших от испанки (статистику см. в статье испанский грипп).
14. Всего в России в 1914 г. было 40 080 000 мужчин призывного возраста
15. Г.Кривошеев в своей книге () базируется, как он сам пишет, на данных Б.Ц.Урланиса (Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение Европы. - М.: 1960). Однако, Урланис вычислил базовые потери Русской армии (убито в боях и умерло на этапах санитарной эвакуации - 1 200 000) чисто теоретически - "простым" перерасчётом из известных военных потерь армий противника на Восточном фронте, исходя из спорного предположения, что на русском фронте российская армия потеряла убитыми во столько же раз больше противника, во сколько на Западном фронте армии союзников потеряли больше германской, т. е. в 1,5 раза. Однако, Г.Кривошеин в своей книге приводит и другие данные, в частности, данные ЦСУ СССР 1925 г. (Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах). ЦСУ, М., 1925) - убито в боях и умерло на этапах санитарной эвакуации 626 440 чел. (а не 1 200 000). Ещё меньше были данные Ген. штаба Русской армии летом 1917 года. Б.Урланис в своей книге пишет (): "В отличие от некоторых других стран - участниц первой мировой войны в России в Главном штабе армии существовал регулярный учет потерь по отдельным их видам. Эти данные были сведены справочным отделом Главного штаба и опубликованы в «Трудах комиссии по обследованию санитарных последствий войны». Согласно этим данным, число убитых солдат и офицеров русской армии составило 511068 человек. Позднее материалы Главного штаба были обработаны Центральным статистическим управлением (ЦСУ) и опубликованы впервые в 1924 г. в кратком справочнике «Народное хозяйство СССР в цифрах». Затем эти же итоги были приведены в сборнике «Россия в мировой войне 1914-1918 года (в цифрах)», изданном ЦСУ в 1925 г. Согласно этим итоговым данным, число убитых русских солдат и офицеров составило 626 440 человек. Это число подвергалось группировке по времени потерь, по чинам и по родам войск, но во всех таблицах фигурирует один и тот же итог: 626 440. ". Таким образом, весьма вероятно, что суммарные цифры потерь на самом деле меньше примерно на 574 000 человек (1 200 000 - 626 440), и общие военные потери Русской армии составляют не 2 254 369 чел. (), а 1 670 000 чел.
16. Из них погибло от военных действий 340 000, голода и болезней 730 000. Вадим Эрлихман Потери народонаселения в XX веке. Справочник. - Москва., 2004., стр. 132
17. Всего во Франции в 1914 г. было 9 981 000 мужчин призывного возраста
18. Из них убито в бою 619 600, пропали без вести и впоследствии не были найдены 242 900, умерло от газовых атак 8 000, умерло от ран 220 000, умерло от болезней 170 000, в плену умерло 18 964, несчастные случаи и самоубийства 14 000.
19. Из них погибло от военных действий 130 000, голода и болезней 30 000
20. Из них англичан 4 006 158, валлийцев 272 924, шотландцев 557 618, ирландцев 134 202
21. Всего в Великобритании в 1914 г. было 11 539 000 мужчин призывного возраста
22. Из них убито в бою 327 000, пропали без вести и впоследствии не были найдены 158 000, умерло от газовых атак 8 000, умерло от ран 131 000, умерло от болезней 67 000.
23. Все погибли в результате военных действий
24. Всего в Италии в 1914 г. было 7 767 000 мужчин призывного возраста
25. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были найдены 373 000 (в это число входит умершие от газовых атак 4 627, умершие от ран 47 000, умершие от болезней 79 000 и погибших в результате несчастных случаев 6 000), умерло в плену (по официальной статистике) 90 000.
26. Из них только в одной битве при Капоретто немецко-австрийскими войсками было взято в плен 335 000 итальянцев.
27. Из них погибло от военных действий 10 000, голода и болезней 70 000
28. Всего в Греции в 1914 г. было 1 235 000 мужчин призывного возраста
29. Из них убито в бою 6 365, пропало без вести и впоследствии не были найдены 3 255, умерло от ран 2 000, 15 000 умерло от болезней.
30. Из них погибло от военных действий 5 000, голода и болезней 10 000
31. Из них в Европу было переправлено - 2 056 000 солдат
32. Всего в США в 1914 г. было 25 541 000 мужчин призывного возраста
33. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были найдены 37 000, умерло от ран 14 000, умерло от газовых атак 1 462, умерло от болезней 58 000, несчастные случаи 4 421, самоубийства 272, убийства 154, в плену умерло 400
34. Из них 128 человек погибло во время крушения лайнера Лузитания .
35. Всего в Бельгии в 1914 г. было 1 924 000 мужчин призывного возраста
36. Из них убито в бою или умерли от ран 28 958, умерло от болезней, пропало без вести и впоследствии не были найдены 28 587, умерло в плену 1 002
37. Всего в Румынии в 1914 г. было 1 900 000 мужчин призывного возраста
38. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были найдены, умерло от ран 116 300, умерло от болезней 30 000, в плену умерло 70 500, несчастные случаи 3 000.
39. Из них погибло от военных действий 120 000, голода и болезней 150 000
40. Всего в Сербии в 1914 г. было 1 115 000 мужчин призывного возраста
41. Из них убито в бою, умерло от ран, пропало без вести и впоследствии не были найдены 45 000, в плену умерло (по официальной статистике) 72 553.
42. Из них погибло от военных действий 110 000, голода и болезней 230 000
43. Всего в Португалии в 1914 г. было 1 315 000 мужчин призывного возраста
44. Из них убито в бою, пропали без вести и впоследствии не были найдены 5 000, умерло от ран 1 000, умерло от болезней 1 000.
45. Всего в Британской Индии в 1914 г. было 82 600 000 мужчин призывного возраста
46. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были найдены 24 000, умерло от ран 3 000, в плену умерло 3 500
47. Все погибли от голода и болезней
48. Всего в Канаде в 1914 г. было 2 320 000 мужчин призывного возраста
49. Из них убито в бою 39 739, пропало без вести и впоследствии не были найдены 801, умерло от газовых атак 325, умерло от ран 13 340, умерло от болезней 3 919, в плену умерло 397, несчастные случаи и самоубийства 809.
50. Всего в Австралии в 1914 г. было 1 370 000 мужчин призывного возраста
51. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были найдены 41 000, умерло от ран 12 000, несчастные случаи 1 029.
52. Всего в Новой Зеландии в 1914 г. было 320 000 мужчин призывного возраста
53. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были обнаружены 10 000, умерло от ран 4 000, в плену умерло 60
54. Всего в Южно-Африканском Союзе в 1914 г. было 1 700 000 мужчин призывного возраста
55. Из них убито в бою, пропало без вести и впоследствии не были обнаружены 4 000, умерло от ран 1 000, в плену умерло 100
56. Всего в Китае было порядка 114 025 000 мужчин призывного возраста
57. В основном это были не солдаты, а рабочие-добровольцы.
58. В основном умершие от болезней.
59. Мирные жители Китая, потопленные немецкими подводными лодками.
60. Всего в Черногории в 1914 г. было 110 000 мужчин призывного возраста
61. В плену умерло 2 000
62. Из них погибло от военных действий 10 000, голода и болезней 10 000
63. Всего в Африканских колониях Франции в 1914 г. было 13 200 000 мужчин призывного возраста
64. Всего в Германской империи в 1914 г. было 16 316 000 мужчин призывного возраста
65. Из них убито в бою 1 373 000, пропали без вести и впоследствии не были найдены 100 000, умерло от газовых атак 3 000, умерло от ран 320 000, умерло от болезней 166 000, в плену умерло 55 899, несчастные случаи 13 410, самоубийства 5 106, убийства 294.
66. Из них погибло от военных действий 5 000, голода и болезней 130 000
67. Из них австрийцев - 2 250 000, венгров - 2 070 000, чехов и словаков - 1 530 000, югославов - 990 000, поляков - 720 000, украинцев - 720 000, румын - 630 000, итальянцев - 90 000
68. Всего в Австро-Венгрии в 1914 г. было 12 176 000 мужчин призывного возраста
69. Из них в плену умерло (по официальной статистике) 478 000, умерло от болезней и от ран (по официальной статистике) 300 000.
70. Из них австрийцев - 410 000, венгров - 810 000, румын - 450 000, чехов и словаков - 380 000, югославов - 400 000
71. Из них австрийцев - 280 000, венгров - 670 000, чехов и словаков - 350 000, югославов - 170 000, остальные народы - 20 000
72. Из них погибло от военных действий 120 000, голода и болезней 300 000
73. Всего в Болгарии в 1914 г. было 1 100 000 мужчин призывного возраста
74. Из них убито в бою 48 917, умерло от ран 13 198, умерло от болезней 24 497, несчастные случаи 888, в плену умерло 8 000
75. Из них погибло от военных действий 5 000, голода и болезней 100 000
76. Всего в Османской империи было 5 425 000 мужчин призывного возраста
77. Из них убито в бою 236 707, умерло от ран 68 378, умерло от болезней 466 759, в плену умерло 16 000.
78. Из них погибло от военных действий 100 000, голода и болезней 500 000. Также в ходе геноцида армян погибло 1 000 000, геноцида айсоров (ассирийцев) - 500 000, курдов - 500 000, греков - 100 000, других народов - 100 000

Литература

• Головин Н.Н. . Париж, 1939.
• Киган Д. Первая мировая война Москва, 576 стр. 2004 ISBN 5-17-012437-6
• Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. - Минск., 2005.
• Урланис Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. - Москва., 1960.
• Эрлихман В. В. Потери народонаселения в XX веке. - М .: Русская панорама, 2004. - 176 с. - (Весь мир). - 1500 экз. - ISBN 5-93165-107-1 .
• Мировая война в цифрах. - М .: Военгиз , 1934. - С. 22.
• Уткин А. И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне. - Смоленск., 2000. - стр. 27
• Thomas Mitchell. Casualties and Medical Statistics of the Great War. - London. - Battery Press, 1997 . - 382 p. - ISBN 0-898-39263-2 .

Ссылки

• (англ.)
• Scott Manning (англ.)
• Robert Wilde (англ.)
• (англ.)
• (англ.)

Предпосылки Последствия

Отрывок, характеризующий Потери в Первой мировой войне

В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.

На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N"est ce pas qu"il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.

В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою. Но какою такою? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.

Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.

Константин Александрович Залесский - российский историк, журналист - родился в 1965 году в Москве. Окончил факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. С 2013 года - научный сотрудник РИСИ.
Автор серии статей в «Губернских ведомостях» и «Парламентской газете» по вопросам государственного устройства, самоуправления и истории государственных учреждений Российской империи, а также биографических справочников.

К огда заходит речь об итогах войны, то прежде всего имеются в виду территориальные и политические выгоды или потери, только затем возникает вопрос о людских потерях, которые рассматриваются преимущественно как «цена войны». Лишь по прошествии какого­то времени это становится предметом политики и может использоваться для подтверждения какой­либо теории. Вопрос о потерях России в Первой мировой войне не был слишком политизирован, однако со временем в отечественной историо­графии все же наметилась некоторая тенденция к постоянному завышению боевых потерь. В то же время до сих пор потери русской армии в Первой мировой войне во многом основываются на предположениях и допущениях, что и предоставляет исследователям возможность довольно произвольно обращаться с цифрами. Конечно, сейчас уже нет возможностей для появления слишком откровенных спекуляций, о которых, например, упоминал советский демограф Б.Урланис в своей ставшей классической книге. Он пишет: «Еще более сомнительные расчеты русских потерь производит американский экономист, профессор Иллинойского университета Эрнест Богарт . Ссылаясь на какие­то официальные и полуофициальные источники, он приводит число убитых в русской армии с курьезной точностью: 2 762 064 человека! При этом он тут же разоблачает иллюзорную «точность» этой цифры, считая необходимым прибавить к ней половину общего числа пленных и пропавших без вести. При этом Богарт упускает из виду, что, если пропавшие без вести объединены в одну группу с пленными, нельзя полагать, что удельный вес убитых среди них столь велик. Число пленных и пропавших без вести, по Богарту, равно 2,5 млн человек. Прибавив 1 250 000 к 2 762 064, он получает «новую», с такой же «точностью» исчисленную цифру убитых в русской армии - 4 012 064 человека! Несмотря на абсурдность цифр Богарта, они получили распространение и попали даже в энциклопедические словари» 1 . Однако показательно, что даже в наиболее авторитетных справочных советских изданиях при ответе на вопрос о потерях русской армии ограничивались общими фразами.

Тот факт, что авторы и составители этих изданий сознательно избегали конкретики, отражает определенные проблемы с исчислением потерь прежде всего России, поскольку в отношении большинства других стран ситуация была несколько более определенной. Это было обусловлено рядом принципиальных моментов, сильно затруднивших работу исследователей.

Во­первых, после Февраля 1917 го­да начались сбои в ведении военной статистики потерь, которые еще более усилились после Октября 1917 года, нарушились или перестали работать прежние методы сбора данных, чему также способствовали кадровая чехарда и «политические соображения».

Во­вторых, в связи с тем, что Первая мировая война практически перетекла в войну Гражданскую при одновременно полной демобилизации «старой армии», стало очень сложно разделить эти две войны, что также использовалось позже для ревизии подсчетов из политических соображений - увеличение потерь в Первую мировую снижало катастрофические последствия Гражданской войны.

В­третьих, перенос в Советском Союзе «центра тяжести» сначала на Гражданскую, а затем на Великую Оте­чественную войну приводил к тому, что вопрос об уточнении численности потерь русской армии постепенно терял свою актуальность.

Попытки определения уровня потерь

П ервая серьезная попытка определить уровень военных потерь России была сделана В.Аврамовым, который в 1920 году опубликовал в «Известиях Народного комиссариата здравоохранения РСФСР» анализ материалов Главного военно­санитарного управления Военного министерства . Его данные касались только Западного театра военных действий за период с августа 1914 по сентябрь 1917 года. В.Аврамов пришел к выводу, что потери составили: 664 800 человек убитыми (в том числе 12 813 офицеров и 652 077 солдат), 3 613 827 человек ранеными, контужеными и отравленными (в том числе 73 768 офицеров и 3 740 59 солдат), 2 333 375 человек пропавшими без вести (13 382 офицера и 2 319 993 солдата) . При этом сам В.Аврамов указал на то, что приводимые им данные априори неполны, предложив увеличить их на 10%. Фактически уже с первой попытки определения потерь исследователи стали использовать разного вида допуски (пусть и обоснованные), которые в полной мере дошли и до наших дней.

Сегодня уже практически невозможно определить, откуда появилась цифра в 2,5 млн человек, которая стала широкого известна (в том числе и за рубежом) как официальная цифра русских потерь в Первой мировой вой­не. Она была приведена в предисловии к материалам переписи населения 1920 года, которое было написано авторитетным статистиком В.Михайловским . В своем предисловии он привел цифру в 1700 тыс. убитых русских солдат в войне 1914–1918 годов. Б.Урланис отмечает: «Нам неизвестно, является ли эта цифра результатом каких­либо расчетов или же Михайловский взял эту цифру как имевшую широкое хождение в заграничной печати. К этой цифре он прибавил 800 тыс. русских солдат и офицеров, умерших от других причин, и получил в итоге 2,5 млн убитых и умерших» .

Вскоре, ближе к 10­летнему юбилею начала Первой мировой войны, стали появляться более обширные исследования вопроса военных потерь. Прежде всего они были связаны с работой Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1920 годов при Наркомате здравоохранения РСФСР. Причем в трудах этой комиссии сразу указывалось, что «установление точной цифры потерь вообще, а также выяснение по различным их категориям, т.е. убитыми, ранеными, контужеными, пленными и пропавшими без вести, представляет громадные затруднения ввиду отсутствия соответствующего, хотя бы и сырого, но достаточно полного и достоверного материала» .

В трудах комиссии были приведены данные Отчетно­статистического отдела, подобранные в 1920 году, которые давали число убитых в 511 68 человек, умерших - 35 185, раненых - 2 830 262, без вести пропавших - 1 936 278, то есть всего - 5 312 793 человека . В то же время в научный оборот был введен ответ Главного управления Генерального штаба от 3 октября 1917 года на запрос главы французской военной миссии при Ставке Верховного главнокомандующего генерала М.Жанена о потерях русской армии. Ему было сообщено, что число убитых и пропавших без вести составило 775 369 человек, уволенных от службы тяжелораненых - 348 508, пленных - 2 043 548; эвакуированных во внутренние военные округа: больных - 1 425 000, раненых - 2 875 000 . Однако и эти цифры признаются исследователями крайне ненадежными и промежуточными. Всего же, как указывает в своей статье С.Морозов, по подсчетам В.Бинштока и М.Грана 1 , общие безвозвратные потери действующей армии составили 1,7 млн военнослужащих; «из числа находившихся в плену 4,3 млн человек умерли от ран и болезней 245,5 тыс.; число пропавших без вести достигло, по подсчетам комиссии, 200 тыс., беженцев - 10–15 млн, а косвенные потери в 1914–1916 гг. - не менее 6 млн человек» 2 .

В вышедшей в следующем, 1924 го­ду к 10­летию начала войны небольшой книге «Итоги Первой мировой войны» ее автор М.Павлович, не слишком утруждая себя доказательствами, увеличил общие безвозвратные потери русской армии до 2,5 млн человек, а косвенные - до 10,6 млн 3 .

В 1925 году появилась фактически первая более или менее капитальная работа «Россия в мировой войне 1914–1918 гг. (в цифрах)», где значительное место было уделено потерям русской армии. Значение этой книги тем более велико, что ее издал Отдел военной статистики Центрального статистического управления СССР. Указывалось: «Сведения о боевых потерях получены ЦСУ путем обработки сводок бывшего Главного управления Генерального штаба, составлявшихся на убитых, раненых, контуженых и отравленных газами по сведениям, полученным с театра военных действий, а в отношении военнопленных и без вести пропавших - по сообщениям Комитета по делам военнопленных Красного Креста, находившегося в Копенгагене. Данные не заключают в себе потерь эвакуационного характера (то есть умерших в лазаретах и больных, эвакуированных в тыл). Сырой табличный материал был любезно предоставлен ЦСУ Отчетно­статистическим отделом РККА» . (Впрочем, Н.Головин, о котором речь пойдет ниже, довольно убедительно и на конкретных примерах доказал: «По существу дела, никакой научно­статистической обработки и не было. Просто была использована “бюрократическая” обработка этих сводок, сделанная в свое время Главным управлением Генерального штаба» .) В книге ЦСУ потери русской армии оценивались в 7 036 087 человек, из них:

626 440 убитыми;

17 174 умершими от ран;

2 754 202 ранеными;

3 638 271 без вести пропавшими и пленными .

Последующие работы, вышедшие в СССР во второй половине 20­х годов прошлого века, никаких новых цифр не приводили. Н.Нахимсон в своей книге «Мировое хозяйство до и после войны» (М., 1926. т. 2) дал громадную погрешность в числе убитых, определив его в 2,6–3,2 млн человек, а пленных и пропавших без вести - 3,6 млн . А вот В.Волков, с одной стороны, полностью продублировав данные потерь из «России в мировой войне 1914–1918 гг. (в цифрах)», добавил к ним еще 155,7 тыс. умерших от болезней, 970,3 тыс. умерших от ран, 181,9 тыс. погибших в плену и довел общие безвозвратные потери до 2,1 млн человек .

К 20­летию Первой мировой войны Институт мирового хозяйства и мировой политики Коммунистической академии выпустил небольшую, 128­страничную, брошюру «Мировая война в цифрах» (М.: Военгиз, 1934). Как указывалось в аннотации, основной упор в ней делался на «вооружениях и армиях боровшихся сторон, материальном размахе войны, бремени военных расходов и разрушении производительных сил капиталистических хозяйств, вызванном войной 1914–1918 гг.» Потерям было уделено незначительное внимание, а для России убыль населения была определена в 5 млн человек.

Дальнейшее развитие вопроса о людских потерях России в Первой мировой войне хорошо просматривается при обращении к официальным справочным изданиям, которые, как считается, фиксировали уровень развития исторической науки на конкретный период.

Наиболее подробно этот вопрос был освещен в «Большой советской энциклопедии» 1­го издания (М., 1939. Т. 44. Стб. 671), где в статье «Первая мировая война» присутствовал специальный раздел «Социально­гигиенические последствия войны». Среди прочего там приводилась таб­лица (табл. 1).

Казалось бы, с течением времени приведенные данные должны были уточняться на основе вновь открывшихся документов, однако этого не произошло, вернее, начался даже обратный процесс. Во 2­м издании БСЭ (1955) появилась уже мало что значащая фраза: «За время П[ервой] м[ировой] в[ойны] из общего числа мобилизованных 74 млн человек было убито и умерло от ран около 10 млн человек и ранено свыше 20 млн человек. Около 10 млн человек умерло от эпидемий и голода» 1 . Вышедшая более чем через 10 лет «Советская историческая энциклопедия» практически дословно повторила ту же фразу: «Из 73 515 тыс. мобилизованных всеми воюющими странами за всю войну… было убито и умерло от ран около 10 млн, ранено и искалечено свыше 20 млн; около 10 млн человек умерло от эпидемий и голода» .

Наиболее капитальная советская коллективная монография, посвященная Первой мировой войне, - вышедший в 1975 году двухтомник «История Первой мировой войны. 1914–1918» под редакцией И.Ростунова - вообще ушла от точных цифр, ограничившись общими словами: «Убыль населения по этим причинам только в 12 воевавших государствах составила свыше 20 млн человек, в том числе в России - 5 млн человек, в Австро­Венгрии - 4,4 млн человек, в Германии - 4,2 млн человек» . Причем, согласно приведенной в этой работе ссылке, данные были заимствованы из упоминавшейся выше книги «Мировая война в цифрах» 1934 года. Вышедший в том же году 19­й том «Большой советской энциклопедии» (3­е издание) , где автором статьи выступал все тот же И.Ростунов, дословно повторял приведенный выше текст, зафиксировав тем самым официальную и окончательную точку зрения на эту проблему.

Подсчеты генерала Н.Головина

П опытки серьезного исследования уровня потерь предпринимались не только в советской России, но и русской эмиграцией. Здесь первым глубокий анализ потерь предпринял военный журналист и прирожденный военный историк (хотя и не получивший систематического образования) 30­летний А.Керсновский в 4­м томе своего главного труда «История Русской армии», изданном в Белграде в 1938 году. Этому анализу посвящен раздел «Трофеи и потери», гл. XVII «Последняя война петровской армии». В своих расчетах А.Керсновский опирался на все те же, уже опубликованные в советской России данные В.Аврамова и Генштаба, которые были упомянуты выше. Подсчеты А.Керсновского были следующими: «Вычтя это число (2,2 млн пленных. - К.З .) из общей суммы, получим 3 300 000 потерь “по сю сторону” наших позиций. Умерло от болезней 100 000 человек (число установлено весьма точно - статистика больных велась гораздо лучше, чем статистика раненых). В самовольной отлучке числилось до 200 000 человек Далее, 600 000 человек было исключено из­за увечий, полученных в бою, 300 000 человек - по причине болезней. Сложив эти потери, получим в итоге 1 200 000 человек увечных, умерших и дезертиров. Остальные 2 100 000 человек не подошли ни под одну из указанных категорий... Вечная им память! Около 700 000 человек - примерно третья часть - сохранили свои имена, остальные 1 400 000 человек - это те “неизвестные солдаты”, о коих не скажет ни камень, ни крест и чьи останки были выброшены из могил кощунственной польской рукой» 1 . И далее: «Мы будем очень недалеки от цифры 2 500 000, из коих 2 400 000 человек пало с оружием в руках. Все германские исследователи определяют потери русской армии убитыми в 2 500 000 человек. Бывшие союзники, стремясь умалить жертвы России, приводят часто голо­словное число 1 700 000, не объясняя его происхождения» 2 . Общие же потери А.Керсновский оценил в 9 млн человек, из которых 6 млн - убитыми, умершими от ран, пленными и увечными.

Один из наиболее доказательных и адекватных подсчетов потерь русской армии в Первой мировой войне был осуществлен оказавшимся в эмиграции выпускником Николаевской академии Генерального штаба генерал­лейтенантом русской армии и руководителем Высших военно­научных курсов РОВС в Париже Н.Головиным (1875–1944). Он имел за плечами огромный опыт службы в качестве офицера Генштаба, в том числе вел курс «Служба Генштаба» в Военной академии и закончил войну в должности начальника штаба Румынского фронта. Его опыт, аналитические способности, прекрасное знание документов и умение с ними работать дали хороший результат; выведенные им данные до сих пор считаются одними из наиболее достоверных и часто используются современными исследователями.

В вышедшей в Париже в 1939 году работе «Россия в Первой мировой вой­не» Н.Головин посвятил интересующей нас теме 5­ю главу - «Исчисление потерь в людском составе». Проведя всесторонний анализ имевшихся в его распоряжении данных, Н.Головин положил в основу своих исследований определение числа раненых. Для этого он прежде всего воспользовался имеющейся статистикой по Французскому театру военных действий относительно коэффициентов соотношения тяжело и легко раненных и, опираясь на имевшуюся у него цифру в 2 875 000 человек, «эвакуированных во внут­ренние военные округа» (то есть тяжелораненых), эмпирическим путем вышел на цифру в 3 530 000–3 735 000 раненых, оговорив, что «эта цифра не может представить собой исчерпывающего итога для всех раненых» 1 . Затем, взяв за основу данные, опубликованные В.Аврамовым, - 3 813 827 раненых, Н.Головин добавил к ним указанную самим автором погрешность в 10% и получил 4 200 000 человек. Именно последняя цифра - уже полученная с известной долей допущения - легла в основу его дальнейших изысканий.

После этого, основываясь на полученной цифре, Н.Головин делает вывод о численности умерших от ран. «Вследствие отсутствия каких­либо верных указаний о числе всех умерших от ран в русской армии мы вынуждены хотя бы для приблизительного определения его исходить из взаимоотношений между различными категориями потерь, выведенных для французской армии. При общем числе раненых в 4 200 000 это дает 350 000» . И далее автор делает новое допущение: «Согласно вышеупомянутой работе доктора Дж. Туберта , во французской армии один убитый приходился на 3,33 раненого. Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в русской армии в 4 млн, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, округляя, 1 300 000» . Огромное различие с приводившимися ранее официальными данными (почти в два раза) Н.Головин вслед за Дж. Тубертом обосновывает необходимостью добавить сюда около 670 тыс. «неизвестных убитых» - оставленных на поле боя, похороненных без имени и др., которые ранее входили в категорию без вести пропавших (3 638 271 человек).

Другим важным направлением исследования Н.Головина стало определение численности русских пленных. Проведя анализ опубликованных как русских, так и немецких данных, а также воспользовавшись составленными по его просьбе записками из Потсдамского и Венского военных архивов, Н.Головин выводит цифру в 2 417 000 пленных (в том числе 1,4 млн в немецком плену). При вычитании этого числа из общей цифры без вести пропавших, а затем и «неизвестных убитых» он определяет «недорасшифрованный» остаток в 526 тыс., к которым относит: «а) тяжелораненых, попавших в плен и скончавшихся до прибытия в концентрационные лагеря; б) тяжелораненых, подобранных своими, “соседними” частями или сочувствующим населением и скончавшихся вскоре после этого; в) некоторое число раненых, попавших в лечебные заведения помимо “своих” частей и о судьбе которых начальники и ближайшие штабы не имели нужных сведений» .

После проведения подобных подсчетов, сверив их с другими цифрами и коэффициентами, Н.Головин дает окончательную сводку по потерям русской армии в Первую мировую войну, которая, можно сказать, во многом осталась классической и в наши дни, не слишком расходясь с расчетами Б.Урланиса, о которых будет идти речь ниже.

Таким образом, боевые потери русской армии составили:

Убитыми - 1 300 000 чел.;

Ранеными (из них умерло 350 000) - 4 200 000 чел.;

Пленными - 2 417 000 чел.

Таким образом, общая сумма потерь - 7 млн 917 тыс. человек .

При определении числа умерших от болезней Н.Головин соглашается с расчетами В.Бинштока (приведенными в Трудах комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914–1918 годов): «...всех больных, как было уже указано, зарегистрировано 5 069 920, что при 2,5% умерших должно дать общую цифру умерших в 126 778, а за округлением - 130 000» .Однако затем он увеличивает ее еще на 10 тыс. человек, чтобы «подравнять» с показателями французской армии. По материалам немецкого и австрийского архивов Н.Головин дает цифры погибших в плену: в Германии - 210 офицерских и 47 934 нижних чинов, в Австро­Венгрии - 241 офицерских и 27 497 нижних чинов, округлив затем ее до 70 000 человек.

Подводя общий итог убитым, умершим от ран и болезней до большевистского переворота, Н.Головин приходит к следующим цифрам 1:

Зарегистрированные убитые - 626 000 чел.;

Неизвестные убитые - 674 000 чел.;

Умершие от ран - 350 000 чел.;

Умершие от болезней - 140 000 чел.;

Умершие в плену - 70 000 чел.

Итак, всего - 1 860 000 человек.

Завершая анализ исследований Н.Головина, нельзя коротко не остановиться на проведенном им сравнении кровавых потерь (то есть убитыми, умершими от ран, ранеными, контужеными, отравленными газами) русской, французской и германской армий как наиболее активно участвовавших и наиболее пострадавших в войне. Данные автор представил в форме таблицы (табл. 2) 2 .

Классическое исследование Б.Урланиса

И сследование советского демографа, доктора исторических наук Б.Урланиса (1906–1981) «Войны и народонаселение Европы» вышло в свет через 21 год после публикации книги Н.Головина. В настоящее время эта работа, ставшая классической, остается одним из основных источников данных о потерях не только России, но и вообще европейских стран в Первой мировой войне. Она была издана за рубежом в 1971 году и продолжает широко использоваться по сей день. Хотя исследователь воспользовался несколько иной методикой, чем Н.Головин, он, с одной стороны, тоже сделал достаточно большие допуски, а с другой - вышел на примерно те же цифры.

При этом с самого начала Б.Урла­нис отметил, что ситуация с данными по потерям в целом не изменилась с 20­х годов прошлого века: «Определение потерь России в Первой мировой вой­не представляет довольно трудную задачу. Статистические материалы о потерях России очень противоречивы, неполны и часто недостоверны» . Прежде всего, проанализировав официальные данные Военного министерства по потерям русской армии, Б.Урланис сделал вывод, что недоучет числа убитых за 1914 год (42 907 человек) составляет 100 000 ; основой для получения подобной цифры стало сравнение среднемесячных потерь за 1914, 1915 и 1916 годы. Таким образом, ученый дает «основную исходную цифру» потерь:

Убитых на флоте - 3 тыс. чел.;

Недоучет убитых в 1914 г. - 100 000 чел.

Б.Урланис критикует Н.Головина за слишком большие допуски, отмечая, что тот проигнорировал (что было в действительности) цифру ЦСУ - 228 838 человек пропавших без вести, - поскольку это поставило бы под сомнение предлагавшееся им число «неучтенных убитых». Хотя он тут же оправдывает Н.Головина, указывая, что данная цифра сомнительна и полностью расходится с данными Военного министерства. Создается впечатление, что Б.Урланис критикует Н.Головина вынужденно , поскольку в то время опасно было соглашаться с «эмигрантским историком» и «белым генералом».

Однако исследователь и сам встает на путь допусков. Он подсчитывает потери немецких, австро­венгерских и турецких войск и, определив их в 900 000 человек (300 000 немцев, 450 000 австрийцев, 150 000 турок), задается вопросом: «Могло ли в действительности так случиться, чтобы немцы и их союзники, учитывая недостаточность боевого оснащения русской армии и другие условия, в которых протекала война 1914–1918 гг., понесли такие же потери, как и русские?» Ответ понятен: «Вряд ли это могло иметь место» 1 .

Коэффициент соотношения потерь между англо­французскими (1,6 млн) и немецкими (1,1 млн) войсками на Западном фронте Б.Урланис определяет в 1,5 млн (на самом деле - 1,45). При этом, критикуя Н.Головина за использование коэффициентов, взятых из данных о французской армии, автор сам применяет выведенный им коэффициент (1,5) для определения уровня потерь русской армии и получает дополнительно 300 000 человек - всего 1,2 млн человек. Используя коэффициент потерь Западного фронта для Восточного, Б.Урланис не учитывает тот факт, что если на Западе сражались исключительно немецкие войска, то русским пришлось столкнуться также и с более слабыми и менее боеспособными австро­венгерскими (не говоря уже о турецких) войсками. В отношении последних коэффициент потерь 1,5 просто неприемлем, особенно с учетом поражения австро­венгров в Галиции в 1914 году и при наступлении Юго­Западного фронта в 1916 году, а турок - на протяжении всей войны.

Подобные подходы в принципе понятны: поскольку общие потери Франции умершими и пропавшими без вести достигают 1 млн 398 тыс. человек, а убитых в боях - 946 тыс. человек, было необходимо принять любые меры, чтобы потери России не оказались меньше (не говоря уже о том, что общие потери немецкой армии достигли 2 036 897 человек, в том числе павших в бою 1 473 000 человек) 1 , иначе постулат о низкой боеспособности «царской армии» оказался бы под сильным сомнением.

При расчете количества умерших от ран Б.Урланис сначала берет официальные данные на конец 1916 года (97 939 человек) и затем пропорционально числу неучтенных месяцев увеличивает ее до 160 000 человек, а затем (с учетом солдат, умерших при части, и офицеров, умерших от ран) до 180 000 человек 2 . Однако затем автор берет общую численность раненых в 4 млн человек и, применив к ней 6­процентный уровень смертности, доводит число умерших от ран до 240 000 человек, что сразу же дает преимущество перед подобной же категорией потерь Франции (220 000 человек).

После добавления 11 000 человек, погибших от ядовитых газов, Б.Урланис дает окончательную цифру погибших русских солдат в 1 451 000 человек 3 . При учете же 360 000 безвозвратных небоевых потерь, в том числе умерших от болезней (155 000 человек), умерших в плену (190 000 человек), умерших от несчастных случаев и иных причин (15 000 человек), общее число погибших достигает 1,8 млн человек.

Фактически Н.Головин, применяя другие принципы подсчетов, пришел примерно к таким же цифрам. На настоящий момент они и остаются наиболее приближенными к реальности, хотя и завышены примерно на 150–300 тыс. человек.

После Б.Урланиса каких­либо новых подсчетов потерь русской армии не было. Фактически за последние 50 лет в этом направлении не было сделано ничего. Если в литературе и появлялись другие цифры, то они, как правило, не были результатом какого­либо серьезного исследования, а без критического подхода заимствовались из вторичных источников или же вообще брались «с потолка». Так, например, В.Кайсаров, сославшись на данные «немецкой официальной статистики», определил прямые безвозвратные потери русской армии в 2,3 млн человек, число раненых - в 5,7 млн, пленных - в 2,6 млн, всего - 10,6 млн военнослужащих . И если В.Шамбаров в своей последней книге просто заимствовал информацию из БСЭ («В обеих коалициях было мобилизовано 74 млн человек. Погибло около 10 млн, выбыло по ранению 20 млн. Впрочем, эти цифры учитывают только боевые потери»), то в таких серьезных монографиях, посвященных не каким­либо отдельным эпизодам, а всей войне, как работы А.Уткина и М.Оськина, а также в наиболее авторитетном очерке «История России. С древнейших времен до начала XXI в.» (под редакцией А.Сахарова), данные о потерях России вообще не приводятся . Также не выдерживают критики и данные, приведенные в книге Г.Кривошеева «Россия и СССР в войнах XX в.» (М., 2001), в табл. 52 «Потери русской армии», где автор доводит безвозвратные боевые потери до 1 890 369 человек, а общие - до 2 254 369 человек, то есть с точностью до человека (!), и это притом, что по основным позициям (убитые, умершие от ран, отравленные газами и др.) в самой таблице даются цифры, округленные до тысяч.

Еще печальнее ситуация со школьными учебниками по истории, где рассказывается о Первой мировой войне. Там даются совершенно не совпадающие друг с другом цифры, и в большинстве случаев не представляется возможным определить их источники. Учебник под редакцией А.Чудинова и А.Гладышева в целом идет за БСЭ, не выделяя Россию из общего числа: «Итогом невиданного прежде по разрушительности и кровопролитности конфликта стали 10 млн убитых и более 19 млн раненых» . Учебник же под редакцией А.Данилова говорит: «В ее (Первой мировой войны. - Авт. ) годы погибло около 1,7 млн солдат и офицеров, почти 4 млн человек стали инвалидами и столько же оказались в плену или пропали без вести» . Последнюю цифру приводит у себя в учебнике авторский коллектив во главе с О.Волобуевым, где опубликована подробная таблица по основным странам­участницам, в том числе и по России:

Общее количество мобилизованных - 12 000 000 (не ясно, откуда появилась эта цифра, если практически везде дается и никем не оспаривается цифра в 15 378 000 человек);

Убитые - 1 700 000 чел.;

Раненые - 4 950 000 чел.;

Пленные, пропавшие без вести, - 2 500 000 чел.;

Потери к общему количеству мобилизованных - 76% (учитывая занижения числа мобилизованных, данная цифра также сомнительна) .

Учебник под общей редакцией Р.Ганелина приводит новые цифры, которые также ничем не подтверждены и, скорее всего, получены путем простого округления тех же данных Б.Урланиса и Н.Головина: «К 1917 г., за два с половиной года войны, Россия потеряла убитыми около 2 млн, ранеными - 5 млн, пленными - 2 млн человек» 1 . Однако самая крупная цифра потерь появляется в учебнике В.Шестакова (серия «Академический школьный учебник»): «К началу 1917 г. Россия понесла огромные потери - погибло около 6 млн человек» 2 .

Таким образом, можно констатировать, что на данный момент какой­либо устоявшейся точки зрения на потери России в Первой мировой войне нет и каждый автор приводит цифры, которые считает нужными, без какого­либо объяснения и комментариев. В связи с этим приходится еще раз признать, что после работ Н.Головина и Б.Урланиса никаких новых исследований проведено не было. А учитывая, что оба автора наиболее авторитетных работ в этой области пришли к фактически одним и тем же приведенным выше цифрам, то именно они и должны быть в настоящее время взяты за основу подсчета потерь России в Первой мировой вой­не (в скобках - с учетом допусков, которые до сих пор недостаточно аргументированы).

Безвозвратные боевые потери - 1 159 000 (1 451 000) человек , в том числе:

Убитые и пропавшие без вести в армии и на флоте - 908 000 (1 200 000) чел.;

Умершие от ран - 240 000 чел.;

Погибшие от ядовитых газов - 11 000 чел.;

Имеется в виду: Toubert J. (mйdecininspecteur­gйnйral). Йtude Statistique des Pertes subies par les Franзais pendant la Guerre 1914–1918. Lavauzelle, Paris, 1920.

Уткин А.И. Первая мировая война. М., 2001; Оськин М.В . Первая мировая война. М., 2010; История России. С древнейших времен до начала XXI в. / Под ред. А.Н. Сахарова. М., 2008.

Это несколько особстатья. Диалог во многом сполз на потери СССР и Германии в ВМВ, на эту тему еще предстоит разговор. А пока давайте добьем Великую войну.

Сторонники названной Урланисом цифры в основном придерживались той линии, что, мол, некорректность методов Бориса Цезаревича говорит лишь о некорректности его методов;). Но ничего не говорит о неправильности его цифр. Ведь и эмигрант Головин, которого не заподозришь в любви к советской власти, и непререкаемый для советских авторитет Кривошеев называют сходные или даже большие цифры.

Ну с Кривошеевым легко. Как я уже говорил, Кривошеев получает свои 2,2 миллиона потерь России в ПМВ из цифры Урланиса, и уже только поэтому его можно выкинуть на помойку. Это не историк. Кстати вместе с выкладками о ВМВ, на которые так любят ссылаться апологеты советской власти. Ибо человек не может так нагло и глупо врать в одном, и быть честным в другом. "Единожды солгав, кто тебе поверит?" Для примера Кривошеев исключает из потерь советских ВС в ВМВ потери штрафных частей:). Впрочем на эту тему когда-нибудь поговорим подробнее. А сейчас о ПМВ. Вот что пишет сам "аффтар":

И такая работа автором [Урланисом] <…>была успешно осуществлена. Ему удалось добиться наибольшей достоверности в подсчете потерь русской армии в первой мировой войне, поэтому наши исследования в этой области опираются в основном на статистические данные Б.Ц.Урланиса.

Интересно, что Кривошеев считает "труды" Урланиса образцом достоверности. И где углядел он там "статистические данные" ;)? Впрочем сам Григорий Федотович двигает советскую историческую науку еще дальше. Его рассуждения таковы: Урланис показал, что проклятые царские статистики, занижали потери русской армии вдвое. (интересно, а не может такого быть, что советские статистики, например Кривошеев, так же занижали потери РККА? Эк меня заносит, конечно не может). Но если полученный Урланисом "коэффициент кратности" занижения потерь в русской армии применен к числу убитых, то почему бы его не применить к числу пропавших без вести? И делает это, умножая число пропавших без вести по данным ЦСУ на 1,92. Полученную таким образом цифру 228,838 х 1.92 = 439,369 он прибавляет к 1,811 тысяч потерь Урланиса, чем и получает свои 2,254,369 человек погибших. С точностью до одного человека:). Вернее даже до 0,96 человека, потому, что 228,838 умножить на 1,92 будет не 439,369 а 469,368.96. Но что бы не перегружать читателя цифрами Григорий Федотович последнюю благоразумно округляет.

Впрочем, увы, эти 0,04 человека далеко не единственный вклад Кривошеева в завышение потерь русской армии. Ладно бы, если бы советские врали по одной какой-то системе, мол занижали царисты потери, а мы объективно расскажем как было. Плохо, что их построения разваливаются даже в рамках их собственной системы. Действительно, как можно было не заметить, что 228,838 пропавших без вести Урланис чохом причислил к убитым и УЖЕ включил в свою цифру 1,2 миллиона убитых и умерших на этапах санитарной эвакуации. Даже по бредовой логике Кривошеева к 1,811 урланисовских потерь следовало добавить не 439,369 а 439,369 – 228,838 = 210,531. Не говоря уж о том, что и "коэффициент кратности" в этом случае следует пересчитать. Смешные ребята.

Теперь Головин. Тут вот говорят, что Головин подтверждает Урланиса, а Урланис Головина, поскольку их цифры схожие. Это несерьезно. Надо просто посмотреть, что это за цифры. Полная несостоятельность работы Урланиса очевидна. Головин, писавший свою работу в эмиграции, естественно не имел доступа к архивам. Поэтому его цифры - рассчетные. Отправной точкой вычислений Головина служит работа В.Г.Абрамова "Жертвы империалистической войны в России", опубликованной в совдепии в 1920-м году. В ней, кстати, Абрамов пишет, что недоучет сведений о убитых и раненых, вызванный утерей документов в хаосе отступлений и крупных сражений, чем мотивировал, например, свои "изыскания" Урланис, составляет приблизительно 10%. Головин с этой цифрой согласен. Абрамов дает цифры 664,800 убитых, которую Головин отбрасывает, как несостоятельную, и 3,813,827 раненых, которую последний кладет в основу своих построений, добавляя к ней 10% недоучета. Таким образом Головин получает 4,200,000 якобы раненых русских солдат и офицеров во время ПМВ.

Далее все просто. Берется соотношение убитых и раненых во французской армии, оно равняется 1: 3,3. Утверждается, что это соотношение является закономерным и одинаковым для любой армии периода ПМВ, для чего приводится в качестве примера германская, где этот коэффициент равняется 1: 3,2. И этот коэффициент применяется к русской армии.

Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в Русской армии в 4 200 000, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, закругляя, 1 300 000.

Аналогичная цифра у Урланиса составляет 1,200,000 убитых. Почти столько же. В чем состоит абсурдность последней я уже показал. В чем уязвимость цифры Головина? Во-первых, он, основываясь на одних данных из работы Абрамова (количество раненых), опровергает другие (количество убитых). Если труд Абрамова заслуживает уважения как источник, то следует доверять его цифрам. Если мы им не доверяем, нечего ими и пользоваться. Но если не пользоваться Абрамовым, трудно вытянуть на 4,200,000 раненых. Потому, что другие источники указывают совсем другие и куда меньшие цифры. Например в справке дежурного генерала Главного управления Генерального штаба указано 2,875,000 раненых, по данным ЦСУ 1,754,202 раненых. Как видим различия весьма и весьма существенные.

Главная претензия к цифре Головина состоит в том, что она, как и цифра Урланиса, расчетная. То есть всецело зависит от исходных цифр и примененных коэффициентов. Если Урланис берет соотношение потерь на Западном фронте и с какого-то лешего применяет его к Восточному, то Головин полагается на цифру Абрамова, при этом сам дезавуируя его работу!

Для иллюстрации сомнительности подобного рода методов, давайте сами выведем какую-нибудь расчетную цифру потерь России в ПМВ. Чем мы хуже Урланиса или Кривошеева? Уверяю вас, ничем. За исходное возьмем число комиссованных по ранению – 350 тысяч человек. Достоинство этой цифры в том, что она практически совпадает во всех источниках. Действительно, эта цифра не подвержена фронтовой неразберихе, и всякого рода ошибкам. С другой стороны она дает весьма точное представление о всех видах потерь.

Поясню почему. Военная медицина весьма консервативная наука. На протяжении столетий распределение потерь практически не изменяется. Потому, что основано на анатомии и теории вероятности. Грубо, треть ранений приходится в верхние конечности, треть в нижние, треть остальное. Соответственно распределяется и тяжесть потерь. Конечно, с течением времени процент выживших постоянно рос за счет прогресса в лечении всякого рода заражений и вообще прогресса в медицине.

Применительно к XX веку речь идет о цифрах такого порядка: в Вермахте во время ВМВ из 100 раненых 70 полностью выздоравливало, 10 имело долговременные проблемы со здоровьем средней тяжести, 10 долговременные тяжелые последствия, 10 умирало. То есть комиссованы 20% из которых 10 инвалиды – без рук, без ног и т.п.

Смотрим РККА (Кривошеев) - выздоровевших 71,7%, комиссовано и отправлено в отпуск по здоровью, но не возвратилось на службу - 20,8%, умерло - 7,5%. Практически те же цифры, лишь в умерших советские чудеса, ну да у Кривошеева был госзаказ. Но нас интересует 20 процентов комиссованных, относительно общего числа раненых. Причем повторюсь, цифра очень консервативная.

Заметьте, мои рассуждения полностью аналогичны пока рассуждениям Головина. Он тоже берет французскую армию и немецкую и имеющийся для них коэффициент применяет для русской. Я беру другую войну, но зато один из коэффициентов беру для русской (советской) армии.

Теперь применим этот коэффициент (20% комиссованных от общего числа раненых) на цифру 350 тысяч. Получим - 1,750 тысяч раненых (по данным ЦСУ 1,754,202, совпадение стопроцентное). Применим к нему коэффициент Головина и получим 525 тысяч убитых на поле боя. И чем мои вычисления хуже вычислений Головина?

Таким образом, беря за основу те или другие исходные цифры и коэффициенты, можно крутить-вертеть результатом как вам заблагорассудится. Головину нравится результат 1,300,000 погибших. Семь ему футов под килем. Это его личное мнение. Сам Головин февралист, после "великой бескровной" поднялся до начштаба Румынского фронта и одного из сотрудников аппарата Керенского, затем начштаба и военный министр Колчака.

Февралисты оказались полными банкротами. За короткое время довели великую страну до развала. Часть из них это осознала. Например, когда у Керенского, уже в эмиграции спросили, какой свободы вы хотели бы для новой России, он ответил, - свободы Александра III. Часть, как Головин, упорно продолжала винить во всем царский режим. Таким образом политическая ангажированность Головина видна невооруженным глазом. Собственно он ее в своей работе и не старается скрывать. Ждать от него объективного результата не приходится.

Какая же цифра потерь России наиболее близка к реальной? Я думаю здесь не стоит городить огород. Есть официальные цифры, указанные справочным отделом Главного штаба, позже в справке дежурного генерала. Цифры естественно приблизительные, но ради возможной корректировки в, максимум, 10%, тут нельзя не согласиться с Абрамовым, не стоит "терять лицо", то есть из человека, опирающегося на документы, превращаться в фантазера.

Последнее, что хотелось бы сказать, так это то, что такие потери очень высоки. Ведь эти 511 тысяч потеряны лишь да 2,5 года активных военных действий, а не за более, чем 4, как у других воюющих держав. Для сравнения, Франция потеряла убитыми в бою 619,600 человек, при этом неся на себе основную тяжесть боев на Западном фронте в течении всей войны. России было несколько полегче, как в смысле условий боевых действий, так и противников.

Таким образом официально заявленные 511 тысяч убитых на поле боя, при кажущейся незначительности этой цифры, в масштабе Великой войны вовсе не противоречат утверждениям о некотором техническом отставании русской армии от германской в 1915-16 годах, и небольшом превосходстве германского генералитета. Русская армия отставала от германской, но это было отставание на проценты а не в разы. Но от немецкой так же отставали и армии всех остальных участников конфликта. Всех других своих противников русская армия безусловно превосходила. И в целом нанесла своим оппонентам большие потери, чем понесла сама.

UPD: Ввиду противоречивости исходных данных убрал баланс.

Численный состав и потери российских вооруженных сил в Первую мировую войну

Фрагменты из гл. II книги "Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование". Под общей редакцией Г.Ф.Кривошеева.
М.ОЛМА-ПРЕСС, 2001

<…>

Таблица 38

Численность населения и состав сухопутных войск главных участников военных коалиций

Государства	Население в 1914г. (млн. чел.)	Сухопутные войска и авиация
		Численность армий (млн чел.)
		Накануне войны	После проведения мобилизации	К концу войны	Всего призвано за всю войну	В % к населению
Страны Антанты
Великобритания
Центральные державы
Германия
Австро-Венгрия

<…>

…17 июля царь Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации. Используя это решение главы государства как предлог, Германия 19 июля объявила России войну. 21 июля война была объявлена Франции, а также Бельгии, отвергшей ультиматум о пропуске германских войск через свою территорию. Великобритания потребовала от Германии сохранения нейтралитета Бельгии, но, получив отказ, 22 июля объявила войну Германии. Так началась первая мировая война 1914-1918 гг., которая по количеству участников, а также по числу жертв и масштабам разрушений превзошла все другие войны, бывшие до того в истории человечества.

От момента официального начала войны и общей мобилизации до ввода в борьбу главных сил боевые действия воюющими сторонами велись в основном с целью прикрытия стратегического развертывания войск на театрах военных действий. На Западно-Европейском ТВД они носили характер наступления с ограниченными задачами, на Восточно-Европейском - характер разведывательных действий силами больших групп конницы.

К 4-6 августа Германия развернула в первом эшелоне 8 армий (около 1,8 млн. чел.), Франция - 5 (1,3 млн. чел.), Россия - 6 (свыше 1 млн. чел.), Австро-Венгрия - 5 армий и 2 армейские группы (свыше 1 млн. чел.). Уже осенью 1914 г. война охватила территории Европы, Азии и Африки. Главными сухопутными фронтами стали Западный (французский) и Восточный (русский). Основными морскими театрами военных действий являлись в то время Северное, Средиземное, Балтийское и Черное моря.

Вооруженные Силы России полностью завершили мобилизацию на 45-й день после начала войны. К 3 сентября было призвано из запаса нижних чинов, офицеров, врачей и классных чинов, казаков (3115 тыс. чел.) и ратников 1-го разряда (800 тыс. чел.) - всего 3 915 тыс. чел. А если учесть, что численность Вооруженных сил России до объявления общей мобилизации составляла 1423 тыс. чел. , то к середине сентября 1914 г. в рядах русской армии находилось 5338 тыс. чел.

Первая мировая война длилась 4 года, три месяца и 10 дней (с 1 августа 1914 г. по 11 ноября 1918 г.), охватив 38 стран с населением свыше 1,5 млрд. человек. В государствах Антанты было мобилизовано около 45 млн. чел., в коалиции Центральных держав - 25 млн., а всего - 70 млн. чел. Следовательно наиболее работоспособная часть мужской половины жителей была изъята из материального производства и брошена на взаимоистребление ради империалистических интересов. К концу войны численность армий увеличилась (по сравнению с мирным временем): в России - в 8,5 раза, во Франции в 5, в Германии в 9, в Австро-Венгрии - в 8 раз.

В России было мобилизовано в вооруженные силы около 16 млн. чел., то есть свыше одной трети всех поставленных под ружье в странах Антанты и у ее союзников.

В июне 1917 г. из 521 дивизии, которыми располагала Антанта, 288 (55,3 %) были русскими. Количество мобилизованных в Германии достигло 13 млн. 250 тыс. чел., что составляло свыше половины мобилизованного контингента в коалиции Центральных держав. В июне 1918 г. из 361 дивизии этого блока 236 (63,4 %) являлись германскими. Большая численность армий привела к образованию обширных фронтов, общая протяженность которых достигала 3-4 тыс. км.

<…>

Использование людских ресурсов в годы войны

Ранее уже говорилось, что до начала мобилизации русская армия насчитывала 1 млн. 423 тыс. чел. В ходе войны в нее призвали еще 13 млн. 700 тыс. чел. Таким образом, всего было поставлено под ружье 15 млн. 378 тыс. чел. (округленно около 15,5 млн. чел.) Для крестьянской России это была огромная цифра: в армию ушла половина трудоспособных мужчин (из 1000 чел. - 474); из каждых 100 крестьянских хозяйств убыло по призыву 60 мужчин самого "тяглового" возраста, в результате более половины хозяйств остались без кормильцев.

По отношению ко всему населению страны (без различия пола и возраста) из каждой тысячи граждан убыло на войну 112 чел. Полные статистические сведения о призванном людском контингенте приведены в таблице 47, составленной по наиболее достоверным источникам .

Таблица 47

Объемы призыва людских ресурсов в русскую армию на различных этапах

			Количество призванных (в тыс.)		Всего взято из населения (нарастающим итогом) (в тыс)
1914 г.
	Численность русской армии к началу мобилизации
В течение августа - сентября	Нижние чины армии и флота, офицеры, врачи и средний медперсонал, классные чины (военные чиновники, казаки)
	Ратники* ополчения запаса 1 разряда в возрасте 40 - 43 лет, отслужившие действительную службу
	Ратники ополчения запаса 1 разряда, не служившие в армии, в возрасте 22-25 лет
В течение октября - ноября	Ратники ополчения запаса 1 разряда, не служившие в армии, в возрасте 22-32 лет
	Новобранцы** в возрасте 21 года
1915 г.
В течение января - августа	Ратники ополчения запаса 1 разряда, не служившие в армии, в возрасте 21-36 лет
	Новобранцы в возрасте 21 года
В течение сентября - ноября	Ратники ополчения запаса 1 разряда, не служившие в армии, в возрасте 20-38 лет
	Ратники ополчения запаса 2 разряда, в возрасте 20-26 лет
	Новобранцы в возрасте 21 года
1916 г.
В течение января - августа	Ратники ополчения запаса 1 разряда, не служившие в армии, в возрасте 2 1-40 лет
	Ратники ополчения запаса 2 разряда, в возрасте 28-31 года
	Переосвидетельствованные белобилетники***
	Новобранцы в возрасте 19 лет

* Ратник - солдат государственного ополчения России, существовавшего до октября 1917 г. В ополчение входили: военнообязанные (от 20 до 43 лет), которые в мирное время были освобождены от призыва в армию из-за негодности к военной службе, но считались годными к ней в военное время; лица ранее проходившие военную службу и числившиеся в запасе (до 43 лет). Государственное ополчение делилось на ратников 1 разряда, годных к строевой службе и предназначавшихся для пополнения действующей армии, и ратников 2 разряда, годных к нестроевой службе. В связи с тем, что к середине 1915 г. почти весь контингент ратников ополчения 1 разряда был исчерпан, остро встал вопрос о пополнении действующей армии ратниками 2 разряда. - Военно-исторический журнал, 1993, No 6, с. 62-66).

** Новобранец - в дореволюционной России лицо призывного возраста, зачисленное на действительную военную службу уездным, городским или окружным военным присутствием. После призыва новобранцы направлялись в воинские части в составе особых маршевых команд или этапным порядком в собственной одежде, с выдачей на путь следования кормовых денег. С момента прибытия в часть они становились солдатами (матросами). Призывной возраст новобранцев во время войны снизился с 21 года до 19 лет.

*** Белобилетник - лицо, освобожденное от призыва в армию в связи с негодностью к военной службе по состоянию здоровья.

В таблице 48 приводятся обобщенные сведения о возрастном составе всего людского контингента, призванного в русскую армию накануне и в ходе войны.

Таким образом, всего в российские вооруженные силы было привлечено во время войны 15 млн. 378 тыс. чел. Из них:

• Состояло в армии до начала мобилизации - 1 млн. 423 тыс. чел.;
• Призвано по мобилизации - 13 млн. 955 тыс. чел.

В том числе:

• Чинов запаса всех категорий - 3 млн. 115 тыс. чел.;
• Ратников ополчения 1-го разряда, переведенных из запаса 400 тыс. чел.;
• Ратников ополчения 1-го разряда, не проходивших действительную военную службу, - 2 млн. 705 тыс. чел.;
• Ратников ополчения 2 разряда - 3 млн. 75 тыс. чел.;
• Новобранцев - 4 млн. 460 тыс. чел.;
• Переосвидетельствованных белобилетников - 200 тыс. чел.

Таблица 48

Возрастной состав русской армии в годы войны

Далее представлены сведения о численности военнообязанных, которые подлежали призыву во время войны в соответствии с законом о воинской повинности, но получили отсрочку как работавшие на нужды обороны государства на 1 октября 1916 г. Эти сведения исчисляются следующими цифрами:

1. Чины запаса, работавшие на заводах и предприятиях военного и морского ведомств, железных дорогах, коммерческих и портовых судах - 173 тыс. чел.;
2. Ратники ополчения, работавшие на тех же объектах оборонного значения - 433 тыс. чел.
3. Служащие в казенных учреждениях, уход которых в армию мог неблагоприятно отразиться на работе указанных учреждений 64 тыс. чел.

Таким образом, всего получили отсрочку - 670 тыс. чел.

Кроме того, законом от 6 декабря 1915 г. были предоставлены дополнительные отсрочки военнообязанным всех категорий, работавшим на оборону. В их числе:

• новобранцы - 99850;
• ратники ополчения моложе 26 лет - 175650;
• работавшие на строительстве железных дорог - 72000;
• служащие по вольному найму в ведомстве путей сообщения - 173498;
• служащие в земском и городском союзах - 5352;
• служащие учреждений военно-промышленных комитетов - 976312;
• служащие в частных кредитных учреждениях - 3700 чел.

Общее количество получивших отсрочку среди работавших на нужды обороны - 1506362. чел.

Всего имели отсрочку от призыва на 1 октября 1916 г. 2176362 военнообязанных. К концу войны количество получивших отсрочку возросло до 2,5 млн. человек . По отношению к общему числу призванных в армию (15 млн. 378 тыс. чел.), это составило 16%. Общая численность военнообязанных, призванных в армию (15,378 млн. чел), и военнообязанных, получивших отсрочку ввиду признания их работы чрезвычайно важной в рамках военных усилий страны (2,5 млн. чел.), достигла громадной цифры в 18 млн. чел.

Согласно "Положению о полевом управлении войск в военное время" (1912 г.) действующей армией России в первую мировую войну назывались сухопутные и морские вооруженные силы, военные управления и учреждения, подчиненные Верховному главнокомандующему. Территория же, предназначенная для развертывания и размещения действующей армии, именовалась театром военных действий.

Внутри страны находились запасные войска, занимавшиеся обучением призываемых новобранцев и ратников, войска охранной службы, а также многочисленные учреждения, обслуживавшие действующую армию. Все эти тыловые структуры вооруженных сил подчинялись военному министру.

Численность русской действующей армии непрерывно менялась в зависимости от понесенных потерь и их восполнения. Аналогичная зависимость между приходом, расходом и наличием людей существовала и в российских вооруженных силах в целом. Так, после призыва запасных чинов первой очереди их численность (вместе с предвоенным личным составом) была доведена к 1 августа до 4 млн. 700 тыс. чел. , в действующей армии военнослужащих из этого общего числа должно было находиться 3 млн. 500 тыс.

В связи с тем, что сосредоточение сил, предназначенных для полного укомплектования действующей армии, закончилось лишь через 2,5 месяца после объявления мобилизации, то есть к 1 октября, то установить численный состав войск и учреждений, находившихся на театре военных действий до начала поступления призывного контингента, не представилось возможным (из-за отсутствия документов по этому вопросу) . Тем более, что за это время на Восточно-Европейском ТВД произошло несколько кровопролитных сражений (Восточно-Прусская и Варшавско-Ивангародская операции, Галицийская битва), в которых русская действующая армия понесла огромные потери. В результате ее численность к концу сосредоточения составляла всего 2 млн. 700 тыс. чел. Между тем, интенсивные бои продолжались (Лодзинская и Ченстохово-Краковская операции в ноябре месяце), повлекшие многочисленные боевые потери в войсках. К тому же увеличилось число заболевших солдат и офицеров. Поэтому приведенная выше цифра уменьшилась к 1 декабря до 2 млн. чел.

Катастрофическое уменьшение численности личного состава действующей русской армии явилось следствием тех громадных потерь; которые пришлось нести ей в 1914 г. ради спасения Франции от разгрома немцами в ходе Марнской битвы. Пополнения же из-за непродуманной организации запасных войск не успевали своевременно прибывать. В дивизиях вместо 15 тыс. бойцов насчитывалось в среднем 7-8 тыс. чел.

Наконец, к 1 января 1915 г., благодаря принятию экстренных мер, укомплектование фронтовых частей и соединений в основном закончилось. Их общая численность увеличилась до 3 млн. 500 тыс. чел. Однако ожесточенные январско-февральские бои (Августовская оборонительная операция, начало Праснышской оборонительной операции на Северо-Западном фронте) вновь понизили численный состав действующих войск к 15 февраля до 3 млн. 200 тыс. чел. После доукомплектования поредевших частей и прибытия на фронт новых формирований численность действующей армии намного возросла и к 1 апреля 1915 г. составляла 4 млн. 200 тыс. чел.

Однако менее чем через три недели, 19 апреля австро-германским превосходящим силам удалось осуществить Горлицкий прорыв в Галиции. Войска русского Юго-Западного фронта, испытывавшие в это время острый недостаток в боеприпасах, вновь понесли большие потери. Численность действующей армии снова сократилась и к 15 мая составила 3 млн. 900 тыс. чел.

Один из офицеров британской военной миссии капитан Нейльсон, оказавшийся свидетелем тяжелых боев 3-й русской армии Юго-Западного фронта (на нее главным образом обрушился удар объединенных войск противника), в своем донесении от 11 июля сообщает: "Все последние наступления были просто убийства, так как мы без артиллерийской подготовки атаковали неприятеля, обладающего многочисленной легкой и тяжелой артиллерией" .

Вследствие больших утрат в летнюю кампанию 1915 г. численность действующих войск к 15 сентября снижается до 3 млн. 800 тыс. чел., несмотря на их неоднократные пополнения. Через месяц эта цифра начинает немного увеличиваться и вновь доходит до 3 млн. 900 тыс. чел. В связи с тем, что в октябре 1915 г. интенсивность боевых действий значительно понизилась уровень укомплектованности войск фронтов быстро возрос, достигнув 1 ноября 4 млн. 900 тыс. чел.

Вступление генерала М.В. Алексеева в должность начальника штаба Верховного главнокомандующего (23 августа 1915 г.) знаменует начало внедрения более совершенных научных методов в деле высшего управления войсками. Проводится энергичная, продуманная работа по восстановлению вооруженных сил после пережитых неудач и потрясений летом 1915 г. Существующие части полностью укомплектовываются, создаются новые формирования, улучшается организация запасных войск. В результате численность действующей армии быстро растет. К 1 февраля 1916 г. она достигает 6 млн. 200 тыс. чел. К 1 апреля того же года она увеличилась до 6300 тыс., а к 1 июля - 6 млн. 800 тыс. чел.

Победоносные бои войск Юго-Западного фронта ("Брусиловский прорыв"), которые велись в мае - июле 1916 г. (в основном в интересах оказания помощи Франции, атакованной под Верденом, и ради спасения Италии от полного ее разгрома австро-венгерскими войсками), тоже сопровождались немалыми потерями. Поэтому численность русских войск понизилась к 1 сентября до 6 млн. 500 тыс. чел. (с учетом поступившего пополнения). На таком уровне она оставалась до начала октября, а в связи с последующим затишьем в боевых действиях быстро увеличилась до 6 млн. 845 тыс. чел. Эта же численность была представлена в секретном отчете военного министра за 1916 г. по состоянию на 1 января 1917 г. .

В связи с революциями 1917 г. (февральской и Октябрьской) начинается развал действующей русской армии из-за участившегося дезертирства среди рядового состава и падения дисциплины в войсках. Это состояние начинает отражаться и в статистических показателях о ее численности. Об этом свидетельствуют итоговые данные за два периода 1917 г.: на 1 мая наличный состав действующей армии снизился до 6 млн. 800 тыс. чел. (с учетом поступившего пополнения); на 1 сентября - до 6 млн. чел. Петроградский ВО, который только числился на тот момент в действующей армии, исключен из счета.

Ниже приведены таблицы 49 и 50, в которых содержатся более подробные статистические данные о численности действующей армии с 1914 по 1917 г.

Таблица 49

Состав войск, управлений и учреждений действующей армии по периодам
(с 1 октября 1914 г. по 1 ноября 1916 г.)

Периоды	Состояло по списку
	Всего	В том числе
		Офицеров	Классовых чинов	Солдат
				Строевых	Нестроевых

Таблица 50

Сведения о численности военных чинов на фронтах русской армии на 1 мая 1917 г.
(в тысячах)

Наименование фронтов	Офицеров	Классных чинов	Солдат	Всего
Западный
Северный
Юго-Западный
Румынский
Кавказский

* Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах). - М., 1925. с. 24.

Сразу же необходимо подчеркнуть, что приведенные в таблицах 49 и 50 сведения о численном составе действующей армии намного превышают в ней число "активных штыков" или "бойцов". Это связано с тем, что во фронтовых формированиях содержалось большое количество нижних чинов, занятых фактически тыловым обеспечением. По свидетельству Н.Н. Головина, занимавшегося длительное время исследованием этого вопроса, в конце 1914 года "боевой элемент" составлял около 75 % действующей армии, а в конце 1916 г. - всего 50 %. Если приложить этот масштаб к таблице 49, то окажется, что численность "бойцов" колебалась в течении войны между 1 млн. 500 тыс. чел. (на 1 декабря 1914 г.) и 3 млн. 500 тыс. чел (на 1 ноября 1916 г.).

Об этом же писал в одной из своих записок генерал М.В. Алексеев, начальник штаба Верховного главнокомандующего: "Полевой интендант говорит, что кормит от 5 500 тыс. до 6 000 тыс. ртов на фронте, не считая внутренних округов. Бойцов мы набираем около 2 000 тыс. чел. Если таково действительное соотношение, то мы приходим к непозволительному выводу, что одного бойца обслуживают два тыловых человека... ибо каждая войсковая часть имеет свои негласные склады, обслуживаемые людьми из строя, каждая имеет немало людей в пути, посланных за покупками, с разбитою повозкою, в различных мастерских. Все это создает безотрадную картину нашего положения. Нам из центра говорят, что дали действующей армии 14 миллионов, убыло их 6, что армия располагает 8 миллионами, а мы все продолжаем просить ввиду сильного некомплекта в строевых частях пехоты" .

Генерал М.В. Алексеев справедливо возмущался по поводу чрезмерного "разбухания" тыла самой действующей армии за счет уменьшения численности "боевого элемента". Однако справиться с этим негативным явлением, порожденным плохой организацией тылового обеспечения действующих войск, не имели возможности ни Верховный главнокомандующий, ни его штаб.

Общая численность войск глубокого тыла, подчиненных Военному министру (считая также запасные войска, находившиеся во внутренних военных округах), измерялась следующими цифрами :

• На 31 декабря 1915 г. - 2 300 000 чел,
• На 31 декабря 1916 г. - 2 550 000 чел.
• На 1 ноября 1917 г. - 1 500 000 чел.

С объявлением войны было сформировано внутри страны 500 запасных батальонов, а вскоре к ним добавилось еще 500 аналогичных батальонов второй очереди. Но потери, понесенные русской армией в первых кампаниях, были столь велики, что установленные Военным министром организация и количество запасных войск совершенно не обеспечивали потребности армии. Направленные фронтам в конце 1914 г. пополнения, около 1 млн. 500 тыс. чел., не могли довести действующие соединения и части до штатного состава. Из-за недостатка военнообученных ресурсов весь 1915 год на фронт направлялось малоподготовленное пополнение.

Генерал А.А. Поливанов, сменивший в июне 1915 г. В.А. Сухомлинова на посту военного министра, стремился навести хотя бы некоторый порядок в обеспечении укомплектования войск. Это позволило заметно сократить в 1916 и 1917 гг. численность отправляемого на фронт малообученного пополнения за счет увеличения сроков его подготовки до 4-5 месяцев. Об этом свидетельствуют сравнительные данные за три года (см. таблицу 51).

Таблица 51

Численность ежегодно отправляемого пополнения в действующую армию в 1915-1917 гг. (в абсолютных цифрах)

Рода войск	Количество чел., направленных в действующую армию (по годам)
				Всего
Количество маршевых рот
В регулярную конницу
В казачьи части
В артиллерийские части
В инженерные части

Примечание. Таблица составлена по статистическим материалам книги Н. Н. Головина "Военные усилия России в мировой войне". - Военно-исторический журнал, 1993, No 4, с. 26.

Сведения о людских потерях российских вооруженных сил в первую мировую войну, встречающиеся в отечественных и зарубежных источниках, страдают в большинстве своем противоречивостью и разнобоем. Объясняется это прежде всего неодинаковой полнотой и достоверностью материалов, использованных исследователями, а также существенными различиями в методике подсчета потерь. В результате разница, например в количестве погибших и умерших российских солдат и офицеров, колеблется в опубликованных работах от нескольких десятков тысяч до 1-2 млн. чел. В подтверждение этого факта приводим здесь ряд цифр безвозвратных демографических потерь русской армии, взятых нами из разных отечественных источников: 511 068 чел., 562 644 чел., 626 890 чел., 775 369 чел., 908 000 чел., 2 300 000 чел., 3 000 000 чел.

Однако, ни одна из приведенных цифр не может претендовать, по мнению известного демографа Б. Ц. Урланиса, хотя бы на приблизительную точность .

Аналогичные расхождения в подсчете потерь русской армии имеют место и в зарубежных публикациях. Приводим здесь несколько цифр о количестве погибших русских воинов, показанных в ряде западных источников (3 000 000 чел., 2 762 000 чел., 1 700 000 чел., 1 290 000 чел., 1 500 000 чел., 5 350 000 чел., 2 000 000 чел., 2 250 000 чел.) .

"Определение потерь России в первой мировой войне представляет довольно трудную задачу,- писал в свое время Б.Ц. Урланис. - Статистические материалы о потерях России очень противоречивы, неполны и часто недостоверны. Это отчасти и привело к тому, что в мировой печати фигурировали фантастические цифры о русских потерях в войне 1914-1918 гг. Поэтому, - продолжал далее Урланис, - нужно критически разобраться в основных первоисточниках и затем подойти к определению наиболее достоверного числа русских солдат и офицеров, убитых во время этой войны" .

И такая работа автором приведенного высказывания была успешно осуществлена. Ему удалось добиться наибольшей достоверности в подсчете потерь русской армии в первой мировой войне, поэтому наши исследования в этой области опираются в основном на статистические данные Б.Ц. Урланиса. Широко используются также и другие авторитетные источники (уже упомянутые ранее), в которых содержится ценный базовый материал по рассматриваемой теме.

Наибольшее значение в ходе наших изысканий придавалось установлению количества безвозвратных людских потерь русской армии, в том числе по их видам и категориям военнослужащих. В собранном виде эти данные представлены в таблице 52.

Таблица 52

Безвозвратные демографические потери русской армии в войне 1914-1918 гг. (в абсолютных цифрах)

Виды потерь	Всего	В том числе
		Офицеров и классных чинов	Нижних чинов
Безвозвратные боевые потери
Убито, умерло на этапах санитарной эвакуации
Пропало без вести (считаются умершими или погибшими)
Умерло от ран в госпиталях
Умерло от отравления газами
Безвозвратные небоевые потери
Умерло от болезней
Умерло в плену
Погибло, умерло в результате несчастных случаев и др. причин

Примечания. Таблица составлена по данным следующих источников: Урланис Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. - М., 1960; Головин Н. Н. Военные усилия России в мировой войне. - Военно-исторический журнал, 1993, NoNo 1-2, 4, 6-7, 10-11); Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах). М., 1925.

Здесь же следует отметить, что в последнем из упомянутых источников (издание ЦСУ) все данные о потерях русской армии оказались заниженными против их фактического числа в 1,92 раза. Указанный "коэффициент кратности" получен нами в результате математического сравнения итоговой (базовой) цифры убитых русских солдат и офицеров за весь период войны - 1 200 000 чел. (исчислена Б.Ц. Урланисом и Н.Н. Головиным) с аналогичной цифрой в издании ЦСУ - 626 440 чел. (1 200 000: 626 440 = 1,92).

Санитарные потери армии (раненые, заболевшие, пострадавшие от газов) были колоссальными. Достаточно сказать, что только госпитализированных за время войны военнослужащих, нуждавшихся в продолжительном лечении, учтено 5 148 180 чел., из них раненых 2 844 500 чел. и заболевших 2 303 680 чел. (Россия в мировой войне 1914 - 1918 гг. (в цифрах). - М., 1925, с. 4, 25).

А если же учесть все случаи ранений, не требовавшие эвакуации в госпитали, то число санитарных потерь возрастет еще на 50 %.

Подсчитанные нами полная численность войск и потери русской армии в первой мировой войне дали возможность показать "приход" и "расход" людского контингента страны, привлеченного в российские вооруженные силы (см. таблицу 53).

Таблица 53

Баланс использования людских ресурсов в ходе Первой мировой войны
(на 1 сентября 1917 г.)

	чел. (в тыс.)
Находилось в армии и на флоте к началу войны
Призвано в ходе войны
Всего привлечено в армию и флот за годы войны
Убыло из вооруженных сил за годы войны (всего)
В том числе: убито, умерло от ран, болезней, от отравления газами, несчастных случаев и погибло из числа без вести пропавших (демографические потери)
Находилось в лечебных заведениях, командах выздоравливающих и кратковременных отпусках (раненые и больные)
Находилось на длительном лечении и уволено со службы по инвалидности (тяжело раненные)
Уволено с военной службы солдат, достигших на 1 сентября 1917 г. предельного 43-летнего возраста (на основании постановления Временного правительства от 1 апреля 1917 г.)
Находилось в плену (в Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии)
Дезертировало
Оставалось в вооруженных силах (всего) из них: - в составе действующей армии; - в составе тыловых формирований и органов военного управления, подчиненных военному министру (запасные полки военных округов, запасные части специальных родов войск, управления и учреждения Военного министерства)

<…>

Таблица 55

Людские потери российского флота в Первой мировой войне

Название флота	Виды потерь					Всего
	Убито, утонуло	Умерло от ран	Умерло от болезней	Ранено	Пленено и без вести пропало
Балтийский
Черноморский
Сибирская военная флотилия

* Все потери российского флота уже включены в общее число потерь российских вооруженных сил в мировой войне.

Особый интерес представляет анализ военных потерь русской армии в сравнении с аналогичными показателями вооруженных сил других держав, участвовавших в войне (см. таблицу 56).

Таблица 56

Потери вооруженных сил основных участников Первой мировой войны

Государства	Виды потерь (в тыс.)			Всего потерь (в тыс.)	Численность армий (в тыс.)	% потерь от численности армий
	Демограф. потери	Санитарные потери	Попавшие в плен
Страны Антанты
Россия			3343,9

Данные о потерях российской армии во время Первой мировой до сих пор неизвестны. Оценочное число погибших в ней – 2-2,3 млн. человек, пленных – 4 млн. Война сделала инвалидами 600 тысяч человек. Относительное число пленных солдат и сдавшихся в плен царских генералов было выше, чем в Великую Отечественную, что хорошо показывает отсутствие духа у войск.

В этом году отмечается 100-летие начала Первой мировой. Ещё одно её название в России – «забытая война». Забыта она была не столько памятью простых людей, сколько – элит, для которых эта война являлась немым обвинением в их полной некомпетентности.

Остаётся открытым вопрос и о численности потерь России в Первую мировую. Как и во Вторую Мировую, власти и в голову не приходило вести их учёт. И сегодня мы имеем только оценочные цифры потерь.

Начнём с конца этой истории – ситуации зимы 1917 года, предшествующей Революции и начала полного краха российской армии.

Ответ на волнующий многих вопрос: «Могла ли Россия наступать в 1917 году, если бы не отречение Николая Второго?» дал английский посол в России Д. Бьюккенен. Он записал в своём дневнике в январе 17-го:

«19 января 1917 года в своей речи на открытии Союзнической конференции в Петрограде генерал Гурко сообщил:

Россия мобилизовала 14 млн. человек;

потеряла 2 млн. убитыми и ранеными и столько же пленными;

в настоящий момент имеет 7,5 млн. под ружьем и 2,5 млн. человек – в резерве.

Он не выразил никакой надежды на то, что русская армия сможет предпринять крупномасштабное наступление до тех пор, пока не завершится готовящееся формирование новых подразделений и пока они не будут обучены и снабжены необходимым оружием и боеприпасами. А до тех пор все, что она может сделать, – это сдерживать врага с помощью операций второстепенного значения».

Цифры наших потерь (и особенно количество пленных), впервые официально оглашенные на союзнической конференции, шокировали союзников. До этого царь и Ставка отделывались только общими фразами, типа «потери невелики, мы держим фронт».

Об общем настрое в российской армии говорит только один факт: царских генералов в плен тогда сдалось 73 человека. Даже позорное начало Великой Отечественной в 19141-42 годах не дало такое количество пленных советских генерала. Для сравнения: в российский плен попало только два немецких генерала, один из которых в плену покончил самоубийством.

Убито в боях и умерло от ран в годы ПМВ 35 российских генералов – в два с лишним раза меньше сдавшихся в плен! Если генералы предпочитают сдаться в плен, а не биться до конца, то и от войск трудно ожидать особой стойкости в бою.

Даже редкие самые удачные войсковые операции (хорошо продуманные и возглавляемые талантливыми генералами) российской армии приносили огромное число жертв.

Так, С. Нелипович (данные из книги С.Г.Нелипович, Брусиловский прорыв как объект мифологии, 1998 год) указывает следующие данные о потерях Юго-Западного фронта во время знаменитого «брусиловского прорыва»: «Только по приблизительным подсчетам по ведомостям Ставки, Юго-Западный фронт Брусилова потерял с 22 мая по 14 октября 1916 года 1,65 млн. человек, в том числе 203 тысячи убитыми и 152,5 тысячи пленными. Именно это обстоятельство и решило судьбу наступления: русские войска благодаря «методе Брусилова» захлебнулись собственной кровью».

Существующая цифра западных исследователей в 1 млн. человек, потерянных русскими армиями в ходе Брусиловского прорыва за весь период ударов Юго-Западного фронта с мая по октябрь 1916 года, тоже не является «взятой с потолка».

Цифра в 980 тысяч человек, потерянных армиями генерала Брусилова, была указана французским военным представителем на Петроградской конференции февраля 1917 года генералом де Кастельно в рапорте французскому военному министерству от 25 февраля 1917 года. Видимо, эта официальная цифра была названа французам русскими коллегами самого высокого уровня – прежде всего, исполняющим обязанности начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генералом Гурко.

Западный историк Д.Террейн приводит такие цифры потерь немцев по всей Первой мировой войне (представленные самими немцами): 1 млн. 808 тысяч убитых, 4 млн. 242 тысячи раненых и 617 тысяч пленных.

Однако Террейн считал, что эти цифры неверны. В качестве главного аргумента он приводил цифры западных союзников, согласно которым немцы потеряли пленными 924 тысячи человек (отличие на треть!), «так что очень возможно, что в такой же степени занижены и две другие категории потерь». (книга Дж.Террейн «Великая война. Первая мировая – предпосылки и развитие», 2004 год)

Русский историк А.Керсновский в своём труде «История русской армии» пишет:

«Беспримерное напряжение повлекло за собой и беспримерные потери. Размеры этих потерь никогда не удастся определить в точности. Русское верховное командование совершенно не интересовалось уже использованным человеческим мясом.

Не интересовалось этим и Главное санитарное управление: в госпиталях не существовало статистики умерших от ран, что не может не ошеломить исследователя.

Подсчёты потерь производились во время войны и после неё отдельными лицами по неполным и несистематизированным данным. Они носили случайный характер и приводили к совершенно различным, зачастую фантастическим заключениям (достаточно сказать, что количество, например, пленных определялось в пределах от 1,3 млн. до 4,5 млн. человек).

Ставка совершенно не интересовалась вопросом о понесённых потерях.

Люди, три года подряд славшие на убой миллионы русских офицеров и солдат, изобретавшие «двойной обход Мазурских озер», «наступление в сердце Германии», отдававшие обескровленным армиям исступленные директивы «Ни шагу назад!», воздвигавшие пирамиды черепов на Бзуре, Нарочи, у Ковеля, эти люди ни разу за три года не поинтересовались узнать, во что, хотя бы приблизительно, обходится России и русской армии их стратегическое творчество.

Когда в июле 1917 года французский представитель в Ставке генерал Жанен запросил сведений о потерях, понесённых Россией, то Ставка была застигнута врасплох.

После трёхмесячных суетливых поисков Ставка представила французам первые попавшиеся цифры. Убитыми значилось всего 700 тысяч человек, пленными зато – 2,9 млн. Давая эти объяснения без всяких оговорок либо пояснений, наши военные бюрократы не потрудились сообразить, что подсчет убитых проведён сколько-нибудь удовлетворительно лишь по войскам Северного фронта. Ставка совершенно не отдавала себе отчёта в том, что подобного рода «сведения» только бесчестят русскую армию в глазах иностранцев.

По данным Военного ведомства, представленным незадолго до Февральской революции в Совет министров, наши «окончательные потери» – убитыми, умершими от ран и болезней, инвалидами, пропавшими без вести и взятыми в плен - определялись с начала войны по декабрь 1916 года в 5,5 млн. человек.

По сведениям, официально сообщённым российскому Красному Кресту неприятелем, к зиме 1916/17 годов в Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции состояло 2,2 млн. военнопленных. Цифра эта вполне достоверна (противнику не было никакого расчёта ее приуменьшать).

Вычтя это число из общей суммы, получим 3,3 млн. российских потерь только до Февральской революции.

Умерло от болезней 100 тысяч человек (число установлено точно – статистика больных велась гораздо лучше, чем статистика раненых).

В самовольной отлучке числилось 200 тысяч человек (проще говоря – столько военных дезертировало). 600 тысяч человек было комиссовано из армии из-за увечий, полученных в бою, 300 тысяч человек комиссовано по причине болезней.

Сложив эти потери, получим 1,2 млн. увечных, умерших от ран и дезертиров.

Остальные 2,1 млн. числились убитыми (ещё раз повторим – это до Февральской Революции).

Есть неясности и с общепринятой цифрой в 2,4 млн. российских пленных в годы ПМВ.

В 1919 году «Центробежплен» – организация, занимавшаяся возвратом пленных в Россию, по своим именным спискам и учётным карточкам учла следующее количество пленных русских военнослужащих:

В Германии – 2 млн. 335 тысяч 441

В Австро-Венгрии – 1 млн 503 тысячи 412.

В Турции – 19 тысяч 795.

В Болгарии – 2 тысячи 452.

Итого – 3 млн. 911 тысяч 100 человек.

Добавим сюда и 200 тысяч умерших в плену и получим цифру более 4,1 млн. человек. Сложно себе представить, что за год с Февральской революции и до заключения Брестского мира в плен сдались ещё 1,7 млн. Скорее всего, первоначальная цифра в 2,4 млн. человек на зиму 1917 года была заниженной.

Ещё один важный момент. Число находившихся в плену в Первую мировую российских солдат – 4,1 млн. – в относительном исчислении гораздо больше, чем сдалось в плен советских солдат во Вторую Мировую. В ПМВ было мобилизовано 14,5 млн. человек, т.е. пленные составляли 28,2% армии. В ВМВ было мобилизовано 34 млн. человек, в плену оказались 5,6 млн. человек, или 16,2% армии. И это ещё с учётом того, что ВМВ для СССР продолжалась почти на полгода больше, чем для РИ Первая мировая.

То есть не только число царских генералов, сдавшихся в плен, хорошо характеризует дух (точнее, его отсутствие) российской армии в ПМВ, но и общее число пленных.

Разумеется, это всё доказывает, что Первая мировая была для России чужой войной (войной за чужие интересы). Она же хорошо показала всю степень разложения царского режима и не случайность двух Революций 1917 года.